Иванов А.В., Попков Ю.В. МЕРИДИОНАЛЬНЫЕ ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ КОРИДОРЫ ЕВРАЗИИ: РЕТРОСПЕКТИВЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ Авторы дают новое истолкование понятию цивилизационного коридора, обогащая тем самым арсенал методологических средств цивилизационного подхода, понимаемого в единстве его пространственного (синхронического) и временного (диахронического) измерений, что позволяет по-новому раскрыть особенности действия закономерностей внутри- и межцивилизационных взаимодействий. Выделяются и подробно анализируются четыре судьбоносно значимых для России великих меридиональных цивилизационных коридора: два водных (Днепровский и Волжский) – в европейской части Северной Евразии; и два сухопутных (Бурятия – Монголия – Тибет и Алтай – Гималаи) – в ее азиатской части. Последнему из обозначенных коридоров уделяется особое внимание, поскольку, по мнению авторов, он является самым древним и самым малоизученным. Обращается внимание на персональную составляющую при анализе цивилизационных коридоров в виде научной и художественной цивилизационной рефлексии со стороны выдающихся представителей разных народов в лице Афанасия Никитина, Г.Ц. Цыбикова, Ч.Ч. Валиханова, Н.К. Рериха и др. _______________________________________________________________ Великие переселения народов не случайность. Не может быть случайностей в мировых постоянных явлениях. Этою особенностью закаляются наиболее живые силы народов. В соприкосновении с новыми соседями расширяется сознание и куются формы новых рас. Потому живая передвигаемость есть один из признаков мудрости. В глубинах Азии – этой колыбели всех духовных и созидательных движений – в давние времена передвижение рассматривалось как завершение образования. Н.К. Рерих Исходные методологические и концептуальные замечания Активное развитие международного сотрудничества в рамках так называемой Большой Евразии, и особенно – усиленно продвигаемый Китаем с 2013 года амбициозный проект «Один пояс – Один путь» – породили многочисленные варианты прокладки международных транспортных и энергетических континентальных коридоров, дополняющих, или существенно корректирующих китайский проект. В частности, целым рядом отечественных авторов подчеркивается значение не только широтных коридоров, связывающих Восток и Запад, но и идущих в меридиональном направлении, интегрирующих Север и Юг Большой Евразии, причем они особенно значимы для России и ее сибирских регионов. В отечественной литературе этому посвящены, в частности, работы Ю.В. Крупнова с соавторами [Громыко, Крупнов 2006][1], в которых справедливо подчеркивается, что транспортные коридоры выполняют не только функции «коридоров развития», но и средств интенсификации диалога различных цивилизаций. В этой связи нам представляется целесообразным не только ввести, но и системно эксплицировать понятие цивилизационного коридора. Тривиальным является понимание Великого Шелкового пути, как именно цивилизационного коридора, в течение многих столетий обеспечивающего не только торговые, но и культурные связи между восточными и западными цивилизациями. Однако меридиональные, то есть выстроенные по направлению Север – Юг, цивилизационные коридоры Большой Евразии, во-первых, исторически являлись не менее важными в укреплении связей между различными народами и культурами; и, во-вторых, сыграли исключительную роль в становлении России как великой евразийской и мировой державы[2]. Более того, эти коридоры действовали на протяжении столетий (и даже тысячелетий!), а их современное осмысление и практическое использование приобретает особое значение. Введение понятия «цивилизационного коридора»[3] позволяет, на наш взгляд, существенно расширить арсенал методологических средств становящегося сегодня все более популярным цивилизационного подхода, ибо дает возможность по-новому взглянуть не только на пространственные (синхронические) аспекты взаимодействия различных цивилизаций, но и на закономерности временных (диахронических) контактов между ними. Мы далее будем придерживаться классического евразийского деления мира на западный, восточный и евразийский культурно-географические локусы (или мегацивилизации) (см. более подробно об этом: [Цивилизационная миссия Сибири… 2022]), в свою очередь, представляющих собой сложное сочетание цивилизационных и субцивилизационных сообществ (государственно-территориальных, этнокультурных, религиозных). Так, Россия является самобытной евразийской цивилизацией, которая имеет свою пространственную локализацию и государственность и включает в себя различные этнокультурные и религиозные субцивилизационные сообщества (русско-славянское, тюркское, угро-финское, православное, исламское, буддийское и т.д.). В этой связи заслуживает внимания позиция В.Н. Лексина, который рассматривает нашу страну как полицивилизационную структуру, своеобразную цивилизационную конфедерацию [Лексин 2016, с. 15]. Правда, на наш взгляд, более точным было бы назвать ее в качестве не цивилизационной, а субцивилизационной конфедерации. В становлении российской государственно-территориальной цивилизационной общности, как постараемся показать ниже, именно меридиональные коридоры сыграли важнейшую роль: обеспечили ее связи не только с Востоком и Западом, но также с Севером и Югом Большой Евразии, обусловили срединное геополитическое и геокультурное положение, наконец, способствовали становлению таких черт национального характера, которые помогли связать воедино представителей самых разных территориальных, этнокультурных и религиозных сообществ. Дух «всемирной отзывчивости» русского народа, как этнокультурного стержня российской цивилизации, формировался в ходе освоения и многовекового использования в том числе и меридиональных цивилизационных коридоров. Под цивилизационными коридорами мы будем понимать устойчивые пространственно-временные каналы обмена материальными и духовными ценностями, опытом создания экономических, государственно-правовых и военных институтов, а также хозяйственно-бытовыми достижениями и техническими навыками между различными цивилизационными и субцивилизационными сообществами. Цивилизационные коридоры могут временно прерываться, а потом вновь восстанавливаться, входить в различные государственные образования, приобретая со временем новые черты и функции. Они могут быть дорогами и мира, и вражды; по ним могут циркулировать и ценности, и антиценности, как истинные, так и ложные знания, но даже во времена войн и смут они никогда полностью не утрачивают своих созидательных торговых, информационно-просветительских, культурно-коммуникативных и паломнических функций. Цивилизационные коридоры – это как бы межцивилизационные жилы, переносящие живительную кровь знания и творчества между различными странами и народами. Меридиональные коридоры всегда пересекаются с широтными цивилизационными коридорами, причем в узлах этих пересечений расположены крупные торговые, политические и культурные центры, сыгравшие и играющие важнейшую роль в мировой истории. Важно также подчеркнуть, что у цивилизационных коридоров всегда есть личностное измерение, ибо они прокладываются, научно и художественно осмысляются выдающимися представителями разных народов. В их лице происходят наиболее продуктивные контакты между цивилизациями, а через их творчество осуществляются процессы глубинной цивилизационной рефлексии, о чем будет специально вестись речь ниже. На наш взгляд, есть основания выделить четыре великих меридиональных цивилизационных коридора, сыгравших выдающуюся роль в истории России: два водных (Днепровский и Волжский), лежащие в европейской части Северной Евразии; и два сухопутных (Бурятия – Монголия – Тибет) и Алтай – Гималаи, расположенные в ее азиатской части. Эти коридоры складываются в разное время, в разных условиях и между разными цивилизационными сообществами; имеют глубокую специфику и собственную логику исторического развития. Однако, несмотря на все различия, их функции близки – служить пространственно-временными каналами связи и обмена культурными достижениями и ценностями между различными человеческими общностями . Мы меньше внимания уделим двум первым цивилизационным коридорам, поскольку они достаточно известны, и больше сосредоточимся на двух других, изученных в гораздо меньшей степени. Днепр и путь «из варяг в греки» Данный цивилизационный коридор сыграл важнейшую роль в формировании древнерусского государства, испытавшего, как известно, многообразные цивилизационные влияния с севера (варяги) и юга (Византия). Древняя Русь со столицей в Киеве оказалась также причастной к широтному сухопутному цивилизационному коридору, соединившему ее с западным и восточным культурно-географическими мирами. Осевое цивилизационное значение Днепра, где сходятся пути, связывающие Север и Юг, Восток и Запад, отчетливо осознается уже автором «Повести временных лет». Он пишет, что, двигаясь по Днепру на север, можно через волок попасть в Ловать и Ильмень-озеро, оттуда в Варяжское море, а через него доплыть до самого Рима и вернуться морским путем обратно к Царьграду и Черному морю, т.е. фактически обогнуть весь европейский континент. И далее автор продолжает: «Днепр же вытекает из Оковского леса и течет на юг, а Двина из того же леса течет, а идет на север и впадает в море Варяжское. Из того же леса течет Волга на восток и впадает …в море Хвалисское. Так же и из Руси можно идти по Волге в Болгары и в Хвалисы…» [Повести временных лет 1990, с. 39]. (может дать ссылку непосредственно на эти повести. Символично, что становление Древней Руси, возникшей на пересечении различных цивилизационных влияний, символизировано в древних летописях двумя персонажами, связанными с Днепром. Первый – легендарный Олег, приколачивающий щит к вратам Царьграда. Он воплощает государствообразующее начало Руси, принесенное с Севера[4]; в то время как приплывший с Юга апостол Андрей воплощает духовное – православно-византийское – цивилизационное влияние. Доплыв от устья Днепра до киевских холмов апостол говорит своим ученикам: «”Видите ли горы эти? На этих горах воссияет благодать Божия, и будет город великий и воздвигнет Бог много церквей”. И взошел на горы эти, благословил их и поставил крест, и помолился Богу, и сошел с горы этой, где позднее возник Киев» [Повести временных лет 1990, с. 39]. Через Днепр Древняя Русь вывозит на Юг и на Запад свои основные экспортные товары, связанные с хозяйственным использованием лесов Северной Евразии: меха, мед, воск, потом строевую древесину. Днепровский цивилизационный коридор в последующие столетия оказался во многом «перезанным» пришедшими с Востока степными народами, а потом – Крымским ханством. Лишь с выходом России к Черному морю, завоеванием устья Днепра и основанием Севастополя этот цивилизационный коридор заработал в полную силу, превратив Россию в могущественную европейскую державу. Роль Днепра и днепровского цивилизационного коридора впоследствии получает научное и художественное осмысление. Здесь достаточно вспомнить и знаменитые гоголевские строки, что «редкая птица долетит до середины Днепра», и полотна А.И. Куинджи, и множество стихотворений, посвященных Днепру от Тараса Шевченко и Ивана Бунина до Самуила Маршака и Александра Твардовского. Важнейшей цивилизационной миссией этого меридионального коридора является то, что Днепр, протекая через Россию, Белоруссию и Украину, в течение многих столетий служил важной пространственной скрепой восточнославянских народов. В результате трагического распада СССР он во многом утратил эти функции, а после начала СВО фактически превратился в коридор цивилизационного размежевания и конфронтации. Сегодня мы стоим перед важнейшей дилеммой: или Днепр вновь станет осью единения восточных славян и воссоздания в той или иной форме единого союзного государства, что было бы наиболее благоприятным геополитическим и цивилизационным сценарием; или же он окончательно превратится в вечно пылающий западный фронтир Континентальной Евразии с перспективой жесткого размежевания не только Украины и России, России и Запада, но Северной Евразии и Южной Европы, т.е. расколом славянской и православной цивилизационных общностей. Ответственная российская политика, в какие бы трагические и сложные времена ее не приходилось проводить, ни в коем случае не должна позволить перерубить днепровскую становую цивилизационную жилу Евразии. Днепр вновь должен начать единить народы и культуры. Волга как цивилизационный коридор связи Руси-России с исламским миром, Ираном и Индией Волга наиболее тесно связывает Север и Юг европейской части российской Евразии, ее меридиональные и широтные транспортные и торговые пути. Древняя Русь использует волжский коридор с самого начала своего возникновения, что отмечается уже в приведенном выше фрагменте из «Повести временных лет». Хазария и Волжская Булгария – важнейшие торговые посредники между ней и странами Востока. Русские купцы, по свидетельству арабского писателя IX века Хордадбе, спускаясь через нижнее течение Волги в Каспийское море, доходят потом на верблюдах до Багдада [Ключевский 1987, с. 140]. Предметы восточной роскоши поступают с юга на Русь по этому коридору, а гардероб персидских и арабских владык украшают северные русские меха. Этот цивилизационный коридор то успешно работает, то прерывается. После крушения Хазарии и проникновения в южнорусские степи кочевых племен (печенегов и половцев) он с IX века фактически прерывается и вновь начинает эффективно функционировать только со второй половины XIII века, когда вся Великая степь подпадает под власть Монгольской империи. XIV век – расцвет торговых волжских городов, где Нижний Новгород фактические превращается в оплот Руси на Востоке. Однако в это время Волга – не только коридор мирной торговли, но и водный путь для разбойничьих походов новгородских ушкуйников, а также широкого распространения работорговли, когда рабы и рабыни из северных славянских земель будут продаваться на восточных невольничьих рынках. Волжский цивилизационный коридор перестанет быть безопасным для купцов после «Великой замятни» в Золотой Орде, приведшей к ее распаду на Казанское и Астраханское царства, Крымское ханство и Ногайскую орду в XV веке. Трудности использования этого важнейшего цивилизационного коридора отражают приключения тверского купца Афанасия Никитина, ограбленного в низовьях Волги ногаями. Речь о нем еще пойдет ниже. Полностью этот торговый коридор будет восстановлен только в XVI веке через завоевание московскими войсками сначала Казанского, а потом и Астраханского ханства в 1556 году. С той поры Астрахань превращается в важнейший центр торговли и межцивилизационного диалога Руси-России с мусульманским Востоком и Индией. Там, в частности, в течение многих лет будет располагаться индийская торговая фактория со складскими помещениями, гостевыми домами и индуистскими храмами. У этого важнейшего для России цивилизационного коридора есть свой великий первопроходец, ставший символом единения России, Персии и Индии. Это – уже упоминавшийся выше Афанасий Никитин. Его труд «Хожение за три моря» был включен в состав русских государственных летописей наряду с другими важнейшими документами той эпохи. Свое путешествие он совершил с 1466 по 1472 годы, и его описание важно не только своими сведениями о быте и культуре Ближнего Востока и Индии своего времени, но и наличием элементов того, что может быть названо цивилизационной рефлексией, т.е. попытками осмыслить свою культуру сквозь призму других культур, а также сделать важные синтетические мировоззренческие выводы, которые невозможно осуществить вне ситуации живого межцивилизационного диалога. Труд простого тверского купца, но явно незаурядного человека, – это удивительный пример того, какую объединительную духовную роль могут играть цивилизационные коридоры. Афанасий Никитин, попав в чуждую ему религиозную среду и постоянно испытывая угрозу насильственной исламизации, периодически возвращается на страницах своего труда к теме собственной религиозной идентичности. У него там есть исключительно важная фраза: «…А правую веру бог ведает. А правая вера – единого бога знать и имя его во всяком месте чистом в чистоте призывать» [Хождение за три моря… 1986, с. 55]. Здесь Афанасий Никитин фактически утверждает глубинное единство трех монотеистических религий (иудаизма, христианства и ислама), а подлинность религиозного опыта ставит в зависимость от чистоты и искренности опыта молитвенного. Очень интересно его суждение об Отечестве, явно вытекающее из его цивилизационного сопоставления с другими странами с иным государственным устройством и образом жизни. Он искренне пишет: «А Русскую землю бог да сохранит! Боже, храни ее!… На этом свете нет страны, подобной ей. Но почему князья земли Русской не живут друг с другом как братья! Пусть устроится Русская земля, а то мало в ней справедливости» [Хождение за три моря… 1986, с. 53]. Тут проявляется очень важная цивилизационная ценность отечественного сознания – справедливость, которая не получает, по мысли Афанасия Никитина, реального воплощения на его родине. Впоследствии этот цивилизационный коридор между Северной и Южной Евразией будет работать достаточно продуктивно и эффективно, особенно после освобождения Индии от колониальной зависимости. В современной ситуации обострения отношений России с Западом меридиональный торговый, геополитический и цивилизационный коридор Волга-Каспийское море – Иран – Персидский залив – порты Индии приобретает особое значение. Его комплексному анализу, а также механизмам практической реализации и использования посвящен содержательный коллективный доклад Изборского клуба под руководством В.В. Аверьянова, к которому мы и отсылаем заинтересованного читателя [Аркаим XXI век… 2023]. В самое последнее время создание железнодорожного сегмента этого транспортно-торгового меридионального коридора с участием Азербайджана обсуждалось на встрече Владимира Путина и Ильхама Алиева[5]. Это говорит о том, что цивилизационные коридоры могут обретать «второе дыхание» в новых исторических условиях, как бы проявлять свой латентный созидательный и диалогический потенциал. Отметим также, что связь России с Ираном и Индией также подвергается глубокому художественному осмыслению, т.е. особым образом преломляется в художественном пространстве. Здесь достаточно вспомнить есенинские «Персидские мотивы», которые сложились у него после посещения Азербайджана; мотив «Белой Индии» в поэзии Клюева; «Шехерезаду» Римского-Корсакова, восточные мотивы в живописи Верещагина и т.д. Торгово-паломнический коридор Бурятия – Монголия – Тибет Это самый восточный и поздно возникший сухопутный цивилизационный коридор, имеющий в первую очередь культурно-паломническое значение. Он начинает формироваться с XIII века, когда буддийские идеи впервые проникают в Монголию, а с XVI века начинает действовать на постоянной основе. С севера на юг идут к святыням Тибета многочисленные монгольские паломники-буддисты, в том числе и молодые ламы, желающие получить религиозное образование в многочисленных тибетских монастырях. Караваны паломников везут с собой в Тибет сибирские меха и дары для буддийских монастырей. С юга на север, из Тибета через восточные провинции Китая во Внутреннюю и Внешнюю Монголию везут многочисленную буддийскую религиозную и медицинскую литературу, предметы религиозного искусства и культа. Начиная с XVIII века в состав караванов, идущих из Монголии в Тибет, во все возрастающих масштабах начинают входить паломники из Бурятии. Через этот цивилизационный коридор Россия устанавливает систематические сухопутные контакты с буддийским миром, Тибетом и Индией. Наличие знатоков тибетского и монгольского языков среди бурят, а также привезенные непосредственно из Тибета буддийские религиозные, медицинские и искусствоведческие тексты позволили поднять на новый качественный уровень востоковедческие исследования в России, создать впоследствии солидные буддологические центры в Улан-Удэ и Владивостоке. Установление прочных связей между российской цивилизацией и народами Центральной Азии, интенсификация межрелигиозного диалога между буддистами и православными христианами внесли свой важный вклад в общее укрепление геополитических позиций России на Востоке, позволили российской власти выстроить достаточно взвешенную общую политическую линию относительно такой влиятельной мировой религии как буддизм. Особенно созвучной православному сознанию оказалась миротворческая позиция буддизма, его открытость широкому межкультурному синтезу и диалогу с наукой. Ю.Н. Рерих писал, подводя итоги распространения буддизма в Евразии: «Распространение буддизма по ту сторону Гималаев имело одно важное последствие — оно принесло послание Будды в Монголию и позднее, в XVII веке, в Сибирь. Неуклонное движение буддизма на север завершилось возведением буддийской вихары в Петербурге, нынешнем Ленинграде, который был освящен в 1913 году. Он стоит до сих пор, пережив вражескую бомбардировку во время незабываемой блокады Ленинграда в ходе второй мировой войны» [Рерих 2002, с. 15]. О влиянии этого цивилизационного коридора для объединения Севера и Юга Евразии, интенсивности контактов между Россией и народами Центральной Азии сохранились любопытные свидетельства официального представителя Ост-Индской компании англичанина Дж. Богла, посетившего Тибет в 70-ые XVIII века. Его отчет был обнаружен известным отечественным историком науки А.В. Постниковым в отделе рукописей французской Национальной библиотеки. Там Дж. Богл описывает прием, который был ему оказан в Лхасе высшими иерархами ламаистской Церкви, где «для теплоты и удобства Таши Лама дал англичанам одежду, украшенную шкурами сибирских лис и соболей…Таким образом, как отмечает Богл, они были одеты по-русски» [Постников 2009, с. 188]. При дальнейшем общении буддийские иерархи обнаружили прекрасную осведомленность о том, что происходило на российско-китайской границе, а также прямо задали английскому посланнику вопрос о характере англо-русских отношений [там же]. Важно отметить, что путь европейцам в Тибет в последующие века будет закрыт и с севера, и с юга. Русские путешественники второй половины XIX-начала XX веков, имеющие безусловный приоритет в исследовании Центральной Азии, так и не сумеют попасть в Лхасу. Ее, в частности, не сумеет посетить знаменитый Н.М. Пржевальский. Первым же ученым, который, рискуя жизнью, пройдет по этому цивилизационному коридору от Урги (Улан-Батора) до Лхасы в 1899 году под видом бурятского паломника, детально опишет свой маршрут и даже тайно сделает фотографии, будет известный бурятский путешественник, востоковед и общественный деятель Гомбожаб Цэбекович Цыбиков. В каком-то смысле он окажется таким же первопроходцем этого цивилизационного коридора, как и Афанасий Никитин для волжского, а его знаменитый труд «Буддист-паломник у святынь Тибета», как и «Хождения за три моря», будет переведен на многие европейские языки и в каком-то смысле станет на многие десятилетия научным путеводителем по этому великому меридиональному цивилизационному пути. Важно подчеркнуть, что труд выдающегося бурятского ученого вовсе не является сухим экспедиционным отчетом-описанием. Он полон глубоких замечаний и размышлений именно этнокультурного характера, касающегося быта и мировоззрения китайцев, монголов и тибетцев. В нем есть страницы, подчеркивающие важность контактов России с восточными народами, а также необходимость систематического научного изучения культурного наследия Центральной Азии – великого перекрестка языков, культур и религий. Прекрасно понимал Г.Ц. Цыбиков и значение Тибета для России и Сибири. Он прямо говорил в докладе о своем путешествии императорскому русскому географическому обществу: «Россия едва ли может рассчитывать на Тибет как на выгодный рынок сбыта своих товаров, но иметь сношения с Тибетом для нее важно в том отношении, что это центр ламаизма, к которому прикованы помыслы современных монголов, из коих около полмиллиона под названием бурятов и калмыков находится в русском подданстве» [Цыбиков 1991, с. 25]. Судьба этого великого цивилизационного коридора в ХХ веке оказалась трагической. Сначала победа монгольской революции и социалистическое развитие Монголии фактически оборвало ее религиозно-культурные связи с Тибетом, а впоследствии его оккупация Китаем в середине прошлого века фактически ознаменовала конец независимой тибетской теократии. Огромное количество тибетских монастырей было разрушено, монахи были или репрессированы, или вынуждены бежать в соседнюю Индию. Однако цивилизационные коридоры имеют не только физическое, но и культурное пространственное измерение, особенно в современную цифровую эпоху. Связи между цивилизациями могут восстанавливаться и приобретать новые формы, опираясь на иные средства транспорта и коммуникации. Так, культурно-религиозные связи между Бурятией, Монголией и Тибетом удивительно быстро стали восстанавливаться, начиная с 90-х годов прошлого века. Тибетские и бурятские ламы ныне обучаются в тибетских школах и монастырях, переместившихся на территорию Индии, в частности, в район Индийских Гималаев, где находится штаб-квартира Далай-ламы. В свою очередь, многие тибетские религиозные подвижники и знатоки восточной медицины учительствуют и ведут врачебную практику в возродившихся монгольских и бурятских буддийских монастырях, а также в научных центрах Монголии и Бурятии. Значительную роль в возрождении монгольского буддизма и восстановлении связей с тибетскими школами сыграл недавно трагически погибший выдающийся монгольский духовный подвижник, художник, скульптор и поэт лама Пуревбат. Один из авторов данной статьи имел с ним личное общение. Ламе Пуревбату, в частности, принадлежат весьма символические стихи: «Великие воины мира Сегодня сокрушают внутренних врагов греха и невежества, Дабы прекратить страдания Всех смертных существ. Искусство внутренней битвы Приносит сокровища, которые Накапливаются воинами культуры. И эти алмазы духовной культуры Освобождают смертные существа от страданий» [Purevbat 2006, p. 79-80] (перевод А.В. Иванова). И еще об одном символическом примере продолжающего культурно и научно существовать цивилизационном коридоре, связывающем Тибет и Россию, надо обязательно упомянуть. Несколько лет назад глава тибетских буддистов Далай-лама XIV предложил создать объединенную научную группу из российских ученых и тибетских монахов, которая занялась бы строгим экспериментальным изучением эзотерической буддийской психотехнической практики тукдам – «посмертной медитации». Ее возглавил с российской стороны известный специалист по исследованию мозга С.В. Медведев. С промежуточными результатами этого подлинно межцивилизационного исследования можно ознакомиться в недавно вышедшей книге [Кокурина 2023]. Мы не является специалистами в этой области, однако сам факт обращения Далай-ламы XIV именно к российским, а не к западным, ученым косвенно говорит о срединном цивилизационном положении России, обладающей синтетическим культурным потенциалом для продуктивного диалога между наукой и религией, интуитивным Востоком и рациональным Западом, а также способной пролагать мирные и духовные цивилизационные коридоры между различными народами Большой Евразии и всего мира. Великий меридиональный мост «Алтай – Гималаи» Этот цивилизационный коридор является самым древним и самым малоизученным. На его истории и функциях мы поэтому остановимся подробно. Впервые о его существовании в явной форме высказался наш выдающийся художник, путешественник, мыслитель и общественный деятель Н.К. Рерих, сто пятьдесят лет со дня рождения которого человечество отмечает в этом году. Он писал: «Истинно “Алтай-Гималаи” – два магнита, два равновесия, два устоя. Радостно видеть жизненность в связях индо-русских» [Рерих 1974, с. 268-269]. Мы не будем рассматривать здесь весь сложный и важный комплекс вопросов, связанный с параллелизмом биосферных функций горных регионов Алтая и Гималаев, их ролью в поддержании глобальных и региональных климатических балансов, удивительным сходством этнокультурных и хозяйственных процессов, что в целом подтверждает приведенное выше суждение Н.К. Рериха. Этому посвящена специальная коллективная монография, в написании которой принимали участия оба автора данной статьи. К ней мы и отсылаем заинтересованного читателя [Алтай и Гималаи… 2017]. Нас в рамках данной статьи будет интересовать именно цивилизационный коридор, с давних времен связывавший Север и Юг Евразии, Сибирь и Индию по оси Алтай – Гималаи. Отметим символический факт: Н.К. Рерих не просто теоретически высказал тезис о древнем пути, связывавшим два великих горных региона, но он сам вместе с семьей первым из европейцев прошел от Индии до Алтая, преодолев труднейшие перевалы Трансгималаев, Ладакха и Каракорума в 1925 году. Обратный же путь рериховской экспедиции пролегал из России в Индию через паломнический коридор Монголия – Тибет в 1928-1927 годах, причем ее участников точно также, как в свое время и Пржевальского, не пустили в Лхасу. Семья Рерихов вследствие интриг Британской разведки вынуждена была в летних палатках зимовать на горных высотах тибетского плоскогорья Чантанг и выжила просто каким-то чудом. Н.К. Рерих во всем многообразии своего творчества как бы лично персонифицирует существование великих цивилизационных коридоров Евразии, благодаря которым народы обмениваются материальными и духовными ценностями, расширяют горизонты миропонимания, вспоминают об общем прошлом и совместно устремляются в будущее. Он не просто оставил художественные полотна и пейзажные зарисовки двух великих сухопутных путей Евразии. Будучи еще совсем молодым художником, многие свои работы Н.К. Рерих посвящает Днепру и Волге, словно интуитивно чувствует и художественно выражает их коренные функции цивилизационных трансграничных связей. Таковы его известные полотна: «Заморские гости», «Гонец», «Ярослав Мудрый», «Славяне на Днепре», «Валдай – исток Волги», «Нижний Новгород. Кремлевская башня». Есть у него одна известная работа, которая символически выражает саму идею неустанного пути, на котором только и могут обретаться великие культурные завоевания и познаваться устои мирового бытия. Эта картина называется «Странник светлого града». На ней тонко совмещены и текущая река, как связующая жила, объединяющая народы; и горы, которые не разъединяют, а также соединяют людей и культуры через их волю к духовному восхождению и преодолению земных границ. Именно бесконечные цепи гор лежат на пути обоих сухопутных восточных коридоров, связывающих Север и Юг Евразии. Однако вернемся к цивилизационному коридору Алтай-Гималаи. На каких фактах основывается наше утверждение, что по нему с древнейших времен двигались и вступали в интенсивные и многообразные отношения народы Большой Евразии? Обратимся к данным археологии и древним письменным, прежде всего китайским, источникам А они свидетельствуют, что древнейшим населением, жившим на огромных пространствах между Алтаем и Гималаями, были древние индоевропейцы. Именно они, известные по китайским хроникам как динлины, служили, по-видимому, первым этнокультурным звеном, связывавшим Север и Юг континента. Одним из первых эту гипотезу высказал выдающийся исследователь Центральной Азии Г.Е. Грумм-Гржимайло в своем трехтомном капитальном труде «Западная Монголия и Урянхайский край». Позднее его поддержал Л.Н. Гумилев, приведя дополнительные аргументы, что динлины являются древнейшим европеоидным населением Центральной Азии: «Гипотеза Григория Ефимовича Грумм-Гржимайло о существовании в Центральной Азии в период до Х в. н.э. европеоидного местного населения нашла подтверждение как в археологии на территории СССР, так и в новых исторических сведениях, касающихся территории Китая. Древняя белая раса в Центральной Азии действительно существовала. Южносибирская долихоцефальная (динлины) и северокитайская брахицефальная (ди) относились друг к другу как расы второго порядка европейского расового ствола. Прямой связи с европейцами динлины не имели, являясь ветвью, отклонившейся еще в палеолите» [6]. Важным археологическим свидетельством в пользу того, что именно древние индоевропейцы населяли этот центрально-азиатский коридор, служат находки мумий в различных степных и пустынных районах Синьцзяна (в бассейне реки Тарим и близ Турфанского оазиса), как раз пространственно располагающихся между Алтаем и Гималаями. Сегодня найдено уже несколько сотен мумий, возраст которых достигает свыше трех тысяч лет. В них представлен типично европеоидный тип людей высокого роста (до 2-х метров), светловолосых и с прямым носом. О них Г.Е. Грумм-Гржимайло писал: «Рыжеволосый элемент до настоящего времени удержался кое-где в юго-западном Китае, в глухих ущельях Гималаев и Индокитайских гор. По крайней мере такого рода указания мы находим у архим. Палладия Кафарова и Потанина. Засим, о «тангутах» окрестностей Лавранского монастыря, в Амдо, Бадзар Барадийн говорит как о народе, типом лица, а иногда и белокурым цветом волос, в сильной степени напоминающем европейцев»[7]. Изученные ДНК синьцзянских мумий во многом подтверждают гипотезу Грумм-Гржимайло и Гумилева: «Полученные данные позволяют судить о том, что происхождение таримских мумий — смешанное: европейское и сибирское. У всех проанализированных мужчин Y-хромосомы оказались характерны для жителей Восточной Европы, Центральной Азии и Сибири, при этом они очень редко встречаются в Китае (гаплогруппа R1a1a)»[8]. Находки в Синьцзяне говорят о высоком уровне развития ювелирного искусства, кожевенного дела и ткачества у древнейшего индоевропейского населения Центральной Азии. Но можно ли говорить о существовании в то далекое время не просто единого населения Центральной Азии, но и о его миграциях в меридиональном направлении? Г.Е. Грумм-Гржимайло отмечает, что динлинский элемент удержался «в глухих ущельях Гималаев и Индокитайских гор». Действительно, на связь между центрально-азиатским ареалом динлинской культуры и регионом Гиндукуша и Гималаев указывает наличие в могилах Синьцзяна эфедровых палочек, использовавшихся в медицинских и ритуальных целях в ведийской традиции Ирана и Индии[9]. Гипотеза о проникновении древних индоевропейцев через Гималаи в Северную Индию активно разрабатывается рядом индийских ученых. По их мнению, эти племена назывались кхаши. «Кхаши происходят от арийских племен Центральной Азии, которые проникли в западные Гималаи с северо-запада еще задолго до того, как были созданы гимны Ригведы. Они расселились по предгорьям Гималаев от Кашмира до Непала. Позднее, они были вынуждены уйти вглубь гор под давлением волн иммигрантов с юга» [Singh 2010, p. 34]. В доведийский период кхаши активно взаимодействуют с коренным дравидийским населением Индии, позднее – с ведийскими ариями. По мнению известного исследователя истории и культуры индийских Гималаев О.Ч. Ханды, кхаши в древности населяли огромные территории «от Кашгара до Непала во внутренних Гималаях» [Handa 2004, p. 28] и составляли основной массив населения Балха и Бадахшана. «Их этническое доминирование, – добавляет О.Ч. Ханда, – хорошо подтверждается названиями мест, которые с ними непосредственно связаны. Кхашалайая (Кхашал), Кхашир (Кашмир), Кхашагар (Кашгар), Кхашвад (Кишатвад) в штате Джамму и Кашмир, и Кхашадхар, Кхашапат, Кхарсали, Кашаини и т.д. в штате Химачал-Прадеш являются именно такими местами» [Ibid., p. 29]. В западных Гималаях и на Гиндукуше до сих пор живут многочисленные представители индоевропейской дардской группы языков с обычаями и традициями, уходящими в глубокую арийскую древность, в том числе и племя калашей (кхалашей), которые живут на северо-востоке Пакистана, в горах Гиндукуша. Что касается присутствия древней динлинской индоевропейской культурной традиции на Алтае, то на их связь с индоевропейскими племенами афанасьевцев (III тыс. до н.э.) и андроновцев (II тыс. до н.э.) указывал тот же Л.Н. Гумилев[10], а приведенные выше результаты биохимических исследований подтверждают эту гипотезу. На связь протоевропеоидного населения Восточного Туркестана с культурой афанасьевцев и адроновцев Южной Сибири уверенно указывает и В.П. Алексеев в специальной главе «Антропологический очерк населения древнего и раннесредневекового Восточного Туркестана» [Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье 1992, c. 388-405]. Следует, конечно, быть очень аккуратным в любых обобщениях, касающихся столь отдаленного прошлого при явном недостатке эмпирического материала, однако вывод о существовании этнокультурного меридионального коридора между Севером и Югом Евразии в то далекое время можно сделать с достаточной степенью обоснованности. Есть также все основания утверждать, что цивилизационный коридор между Алтаем и Гималаями продолжал действовать и в более поздний – скифо-сарматский – период истории Центральной Азии, относящийся к I тысячелетию до нашей эры. Приоритет в археологическом открытии подобного единства также принадлежит семье Рерихов. Памятники скифо-сарматской культуры со знаменитым «звериным стилем» были обнаружен на огромных пространствах Большой Евразии от Алтая и Тибета до Причерноморья. Они многочисленны в Синьцзяне и в верховьях Инда, что позволяет говорить о регулярном движении в это время скифо-сарматских племенных объединений по линии север – юг [Комиссаров, Астрелина 2005, с. 25-34]. Они служили этнокультурной скрепой между народами Сибири, Центральной Азии и северной Индии, превращая это пространство в единое целое. О наличие древнейших торговых и культурных связей между Алтаем и Гималаями свидетельствуют, в частности, находки индийских бронзовых зеркал и раковин каури в скифских могилах на Алтае [Васильков 2003, с. 28-33], а в могиле знаменитой «принцессы Укока» найдена рубашка из шелка дикого гималайского шелкопряда. Обратим внимание на один очень важный факт, говорящий не просто о культурных контактах и заимствованиях в то время, а о явлении генетического смешения живших в то время народов. В курганах Пазырыка на Алтае мы встречаем могилы военной и жреческой знати с антропологическими характеристиками как европеоидного (динлинского), так и монголоидного типа. Следующая эпоха продуктивного функционирования этого великого цивилизационного коридора Алтай – Гималаи относится уже к I тысячелетию н.э. Связана она, во-первых, с широким распространением буддизма в Центральной Азии, а, во-вторых, с устойчивым взаимодействием этого меридионального пути с тремя ветками широтного Великого Шелкового пути, две из которых огибают с юга и севера мертвую пустыню Такла-Макан и сходятся в г. Кашгар; а третья – самая северная – выходит из Турфанского оазиса (важнейшего межцивилизационного средокрестия), огибает с севера величественный горный массив Богдо-Ола и выводит через знаменитый Джунгарский проход и озеро Алаколь на пространство Великой степи. От этой северной ветки в районе г. Урумчи древняя караванная тропа уходит через просторы Джунгарии дальше на север к Алтайским горам. Находясь на этой меридиональной караванной дороге в Синьцзяне Н.К. Рерих, опираясь на неизвестные нам источники, пишет, «что через эти именно места сам Будда проходил во время пути своего к Алтаю» [Рерих 1992, с. 172]. Выдающиеся памятники буддийской архитектуры, скульптуры и живописи разных эпох и стилей с влиянием китайской, уйгурской, тибетской и индо-гималайской культурных традиций встречаются во всех городах Синьцзяна, лежащих на различных ветках Шелкового пути[11]. Вплоть до исламского завоевания Центральной Азии в IX-X веках именно буддийский цивилизационный субстрат обеспечивал культурное единство Большой Евразии и в широтном, и особенно в интересующем нас меридиональном направлении. Проникновение с Востока мусульманских завоевателей в Центральную Азию, их столкновение с Китаем, а также усиление кочевых государственных объединений на пространстве Великой степи на долгие века превратили Восточный Туркестан (Синьцзян), особенно его северную часть – Джунгарию – в арену жестких цивилизационных (этнических и религиозных) противостояний и вооруженных столкновений. И если широтный Шелковый путь продолжал успешно действовать, ибо обеспечивал большие торговые прибыли для всех государств, которые его контролировали, то великий меридиональный цивилизационный коридор Алтай – Гималаи фактически распался. Остались эффективно функционировать лишь его отдельные сегменты, например, торгово-паломнические пути из Китая через южную ветку Шелкового пути в Северную Индию с особым значением городов Хотана и Яркенда. Жестокое завоевание Цинским Китаем Западной Монголии и Синьцзяна в XVII-XVIII веках фактически ликвидировало этот меридиональный цивилизационный коридор окончательно, а Синьцзян, Тибет и Юго-Западный Китай превратили в территории, практически неизвестные европейцам. Активная внешняя политика пришедшей в Сибирь России, необходимость выстраивать продуктивные отношения с кочевой Джунгарией и Цинским Китаем, заставили ее обратить самое серьезное внимание на системное изучение Центральной Азии. Не будет натяжкой сказать, что именно благодаря России вновь заработал великий меридиональный цивилизационный коридор между Севером и Югом Евразии, причем в данном случае впервые в истории не торговля, не политика, не религиозное паломничество, а именно наука стала подлинным связником между культурами, народами и целыми цивилизациями. И как в случае с Афанасием Никитиным и Г.Ц. Цыбиковым, новым первопроходцем этого цивилизационного коридора и одновременно первым субъектом его научного осмысления стал выдающийся русско-казахский офицер, путешественник, ученый и просветитель Чокан Чингизович Валиханов. Под видом купца, переодевшись, как и Цыбиков, в восточные одежды вместе с торговым караваном, он в сентябре 1858 года достигает Кашгара. Пользуясь прекрасным знанием восточных языков, он собирает ценнейшие сведения о настоящем и прошлым Кашгарии – ее народах, религии, экономике. Ч.Ч. Валиханову удалось достать ценные восточные рукописи, собрать коллекцию восточных монет, завести знакомства с политической и торговой элитой этого региона. Русско-казахский ученый прекрасно понимал значение Кашгара, лежащего, как и Турфан, на перекрестке широтных и меридиональных торговых и культурных путей Евразии. Вернувшиcь в Россию в апреле 1859 года, он писал в статье «О состоянии Алтышара и шести восточных городов Китайской провинции Нан-Лу (Малой Бухарии)», опубликованной в «Записках императорского российского географического общества» за 1861 год: «Кашгар был главным пунктом, через который Восток получал произведения из Китая. Торговый путь из Ферганской долины через Теректы и Кашгар был известен еще Птолемею» [Валиханов 1989, с. 175]. Статья Ч.Ч. Валиханова была оценена исключительно высоко, как российской, так и западной научной общественностью. Она была переведена на европейские языки, ее автор был произведен в чин штаб-ротмистра, награжден орденом Св. Владимира и принят на работу в Азиатский департамент МИД России. К сожалению, жизнь этого выдающегося человека оборвалась очень рано. Путешествие Ч.Ч. Валиханова открыло эпоху выдающихся русских географических исследований Центральной Азии и, в том числе, территорий Джунгарии, Кашгарии, Западной Монголии и Западного Китая, по которым проходил меридиональный цивилизационный коридор Алтай-Гималаи. Помимо Н.М. Пржевальского здесь можно упомянуть имена таких выдающихся русских ученых и путешественников, как Г.Н. Потанин и Г.Е. Грумм-Гржимайло, П.К. Козлов и М.В. Певцов. Их подвижническими путешествиями и трудами был фактически научно и культурно восстановлен великий цивилизационный коридор между Севером и Югом Большой Евразии, Россией и Индией, Алтаем и Гималаями, а экспедиция семьи Рерихов 1925-1928 годов явилась как бы завершающим синтетическим аккордом этого процесса, а, вернее, началом возобновления деятельности этого меридионального евразийского коридора на новом историческом уровне. Нам уже доводилось писать вместе с нашим индийским коллегой из университета щтата Химачал-Прадеш о возможности прокладки транспортно-энергетического коридора с Алтая в Индию через территории Восточного Казахстана и/или Западной Монголии и Западного Китая [Иванов, Попков, Фотиева, Гупта 2017]. Помимо взаимовыгодного торгового обмена между Севером и Югом Большой Евразии (газ, пресная вода, качественные продукты питания – с севера; фрукты, туристические услуги, рабочая сила – с юга) наличие высокоскоростных железнодорожных магистралей, качественной связи и придорожной инфраструктуры могло бы обеспечить создание вдоль этого меридионального коридора сети интернациональных научно-производственных высокотехнологических кластеров, а также заповедных природных территорий и опытных экологических площадок по совместному восстановлению почв, лесов, борьбы с нарастающими процессами обезлесивания и опустынивания, затронувших огромные пространства Центральной Азии, Северной и Южной Евразии. Одновременно это позволило бы резко интенсифицировать межнациональный и межрелигиозный диалог между евразийскими народами, ускорить и придать новые грани обмену духовными ценностями. В русле давно развиваемых авторами идей о необходимости перехода человечества к новой духовно-экологической модели цивилизационного развития, именно данный цивилизационный коридор мог бы стать одновременно и соборной дорогой народов Большой Евразии к общему лучшему духовно-экологическому будущему. Заключение Главные меридиональные цивилизационные коридоры Евразии имеют различающиеся закономерности исторического становления и развития, свои особые функции и роль в развитии различных народов и культур Большой Евразии. Вместе с тем, это – важнейшие каналы обмена материальными, социально-политическими и духовными ценностями между народами ее различных регионов. Они имеют не только физическое, но не менее важное научное, культурное и личностное человеческое измерение. В нынешнюю эпоху цифровых технократических соблазнов это представляется особенно ценным. По нашему глубокому убеждению, древние цивилизационные меридиональные коридоры и сегодня продолжают выполнять свои функции связников между цивилизациями, религиями и народами, но в условиях нарастающей ныне деглобализации, нужно сознательно и целенаправленно актуализировать их во многом еще спящий (латентный) синтетический цивилизационный потенциал. Они должны стать коридорами прочного мира, дружбы и сотрудничества между народами, ведь государства, как и люди, умирают в одиночку, а вот выживают и твердо встают на путь процветания только сообща. Горькая судьба нынешнего Днепра, некогда бывшего общей столбовой дорогой процветающего славянства, является очевидным печальным фактом, подтверждающим высказанный выше тезис. Источником же исторического оптимизма служит закон периодического возрождения евразийских цивилизационных коридоров, причем в новых и, зачастую, совершенно неожиданных для нас формах. Возможно, объективная задача возрождения этих коридоров призовет на арену и новых выдающихся политических и культурных деятелей, которые обеспечат духовно-экологическую глобализацию нового типа, выгодную всем странам и народам Земли. ЛИТЕРАТУРА Алтай и Гималаи как уникальные культурно-биосферные регионы Евразии 2017 – Алтай и Гималаи как уникальные культурно-биосферные регионы Евразии /под ред. А.В. Иванова, И.В. Фотиевой. Барнаул: РИО Алтайского ГАУ, 2017. — 336 с. Аркаим XXI век — концепция геостратегического усиления России и ее союзников // Изборский клуб. №1-2 (109-110). 2023. Велиханов 1989 – Валиханов Ч.Ч. Избранные сочинения / под ред. А.Х. Маргулана. Алма-Ата: Казгослитиздат, 1989, С. 175. — 643 с. Васильков 2003 – Васильков Я.В. Древнейшие индийские зеркала из скифо-сарматских курганов Алтая и Южного Приуралья // Степи Евразии в древности и средневековье. Книга II. Материалы научно-практической конференции, посвящённой 100-летию со дня рождения М.П. Грязнова. СПб., 2003. С. 28-33. Восточный Туркестан в древности и средневековье 1992 – Восточный Туркестан в древности и средневековье: Этнос, языки, религии. М., 1992, с.393. Головнёв 2022 – Головнёв А. В. Северность России. СПб.: МАЭ РАН, 2022. 450 c. Громыко, Крупнов 2006 – Громыко Ю.В., Крупнов Ю.В. Транспортное цивилизационное продвижение — конкретный сценарий развития России. Стратегический доклад D8. Концептуальное расширение российской повестки дня G8 –2006. Москва: Институт мирового развития, 2007. 68 с.; Иванов, Попков, Фотиева, Гупта 2017 – Иванов А.В., Попков Ю.В., Фотиева И.В., Гупта П.М. Трансевразийские транспортные мегапроекты: проектные замыслы // Регион: экономика и социология. 2017. — №4 (96). С.267-284. Ключевский 1987 – Ключевский В.О. Сочинения: в 9-ти т.Т.1. Курс русской истории. Ч.I. М.: Мысль, 1987. 430 с. Кокурина 2023 – Кокурина Е.В. Тибетские закаты. В поисках тонкого сознания. М.: АСТ, 2023. 304 с. Комиссаров, Астрелина 2005 – Комиссаров С.А., Астрелина И.В. Оленные камни Восточного Туркестана (Синьцзяна) как свидетельство культурных контактов древних кочевников Евразии // Общество и государство в Китае: XXXV научная конференция. М., 2005. С. 25-34. Лексин 2016 – Лексин В.Н. Судьбы цивилизаций и русский вопрос: Опыт системной диагностики. М.: ЛЕНАНД, 2016. 800 с. Нисевич 2020 – Нисевич Ю.А. Постиндустриальный цивилизационный транзит: институциональный аспект// Общественные науки и современность. 2020 № 1. С. 77-88. Повести временных лет 1990 – Повести временных лет // Златоструй. Древняя Русь X-XIII вв. М.: Мол. Гвардия, 1990, С.39. 302 с. Постников 2008 – Постников А.В. Первое путешествие просвещенного европейца на Тибет (1763-1769 гг.) //80 лет Центрально-Азиатской экспедиции Н.К. Рериха. Материалы Междунар. научно-обществ. конф. 2008. М.: Междунар. центр Рерихов, 2009. С. 180-196. Рерих 1992 – Рерих Н.К. Алтай – Гималаи: Путевой дневник. Рига: Виеда, 1992. 336 с. Рерих 1974 – Рерих Н.К. Из литературного наследия. М.: Изд-во «Изобразительное искусство», 1974. 476 с. Рерих 2002 – Рерих Ю.Н. Буддизм и культурное единство Азии. Сборник статей. М.: Международный Центр Рерихов, 2002. 128 с. Рерих 2007 – Рерих Ю.Н. История Средней Азии. В трех томах. Том II. М.: Международный Центр Рерихов, 2007. 446 с. Хожение за три моря. Перевод // Хожение за три моря Афанасия Никитина. М.: Изд-во «Наука», 1986. 212 с. Цивилизационная миссия Сибири 2022 – Цивилизационная миссия Сибири: от техногенно-потребительской к духовно-экологической стратегии глобального и регионального развития / под ред. Иванова А.В.. Барнаул: Новый форма, 2022, С. 11-16. Цыбиков 1991 – Цыбиков Г.Ц. Избранные труды в двух томах. Т.2. О Центральном Тибете, Монголии и Бурятии. Новосибирск: Наука, 1991. 229 с. Handa 2004 – Handa O.C. Buddhist Monasteries of Himachal. New Delhi: Indus Publishing Company, 2004, 344 р. Purevbat 2006 – Purevbat. Cultural Warriors // An Annual Magazine from the Mongolian Institute of Buddist Art. First Issue. 2006, p. 79-80. Singh 2010 – Singh M.G. Himachal Pradesh: History, Culture & Economy. Shimla: Minerva Publishers&Distributers, 2010, 334 p. [1] См. также: Крупнов Ю. В. «Сибирь – новая Центральная Россия, или как Юг Западной Сибири станет экономическим центром Планеты. Проектно-аналитический доклад [Электронный ресурс] URL: https://krupnov.livejournal.com/572236.html (дата обращения 15.05.2024). [2] Следует также учитывать, что Россия, как обосновывает А.В. Головнев, является северной страной. Север является ее «естеством», во многом определяющим и ее самобытность [Головнев 2022]. Поэтому фокус Севера является принципиально значимым для понимания природы и особенностей развития России. [3] В отечественной литературе понятие «цивилизационного коридора» использует Д.А. Нисевич, но понимает его в сугубо политико-экономическом и темпоральном ключе, как канал перехода к постиндустриальной модели цивилизационного существования [Насевич 2020]. Данное понятие употребляет также Ю.А. Подберезкина. Хотя она обращает внимание на особенности стран, которые выступают в качестве государств-цивилизаций, суть цивилизационных коридоров связывает с технологическими механизмами транспортных коридоров. Именно транспортные и экономические коридоры она называет цивилизационными (см.: Подберезкина О.А. Цивилизационные коридоры [Электронный ресурс] URL: https://viperson.ru/articles/tsivilizatsionnye-koridory#:~:text (дата обращения 15 мая 2024 г.)). Мы предлагаем иную трактовку данного феномена, о чем пойдет речь дальше. [4] В.О. Ключевский в этом плане справедливо замечает: «Русское государство основалось деятельностью Аскольда и потом Олега в Киеве: из Киева, а не из Новгорода пошло политическое объединение русского славянства; Киевское варяжское княжество этих витязей стало зерном того союза славянских, и соседних с ним финских племен, который можно признать первоначальной формой Русского государства» [Ключевский 1987, с. 159]. [5] См.: Грандиозные проекты, сопротивление Западу: что объединяет РФ и Азербайджан. [Электронный ресурс] URL: https://news.ru/cis/grandioznye-proekty-soprotivlenie-zapadu-chto-obedinyaet-rf-i-azerbajdzhan/ (дата обращения 15.05.2024). [6] Гумилев Л.Н. Динлинская проблема. Пересмотр гипотезы Г.Е. Грумм-Гржимайло в свете новых исторических и археологических материалов // Известия Всесоюзного Географического общества СССР. 1959. Т. 91. №1. С. 17-26 [Электронный ресурс] URL: http://gumilevica.kulichki.net/articles/Article26.htm (дата обращения 15.05.2024). [7] Грумм-Гржимайло Г.Е. Белокурая раса в Средней Азии. [Электронный ресурс] URL: http://dinlin.livejournal.com/4744.html (дата обращения 15.05.2024). [8] Рязанова А. Таримские мумии со смешанной кровью. [Электронный ресурс] URL: https://scientificrussia.ru/articles/tarimskie-mumii-so-smeshannoj-kroviu (дата обращения 15.05.2024). [9] Белокурые мумии из пустыни Такла-Макан [Электронный ресурс] URL: https://yandex.ru/video/preview/6763689348931297240 (дата обращения 15.05.2024). [10] Гумилев Л.Н. Динлинская проблема. [11] Анализу домусульманских буддийских памятников Восточного Туркестана III-IX веков н.э. посвящена отдельная глава фундаментального труда Ю.Н. Рериха [Рерих 2007, с. 155-214]. Источник: Иванов А.В., Попков Ю.В. Меридиональные цивилизационные коридоры Евразии: ретроспективы и перспективы // Евразийский ежегодник. 2024. № 2. С. 52-73.