С.Р. Аблеев, С.И. Кузьминская. Технологическая дегуманизация образования: сущность проблемы и социально-психологические последствия

В статье рассматривается проблема дегуманизации процесса образования. Авторы обращают внимание, что в современном обществе формируется устойчивая тенденция, направленная на вытеснение личности учителя (преподавателя) из образовательного процесса и частичную передачу его функций различным техническим средствам обучения. Такая тенденция, по мнению авторов, может привести к целому ряду негативных последствий в будущем как для отдельно взятого человека, так и для общества в целом.

 Стремительное развитие информационного общества порождает проникновение новых технологий производства и коммуникации в различные сферы современной цивилизации. Не является исключением и сфера образования. Здесь, как и в экономике, укрепилась аксиологическая парадигма радикального модернизма, согласно которой, всякая инновация априори является благом. В действительности, конечно, всё обстоит намного сложнее и противоречивее. Далеко не каждое техническое или социальное новшество обладает исключительно позитивными качествами. Оно может порождать и некоторые негативные или вовсе нежелательные процессы[1].

Во всяком случае, каждая инновация должна восприниматься диалектично, как сложное и противоречивое явление, ценность которого подлежит критичному осмыслению среди специалистов. Приведённые соображения вполне очевидны даже на уровне обычного здравого смысла, тем более на уровне философского анализа социальных процессов. Однако реальная жизнь оказывается далека от этой очевидности.

Какие же новые информационные технологии активно внедряются в сферу образования? Прежде всего, это дистанционное проведение учебных занятий (дистанционное образование); компьютерное тестирование, в том числе в режиме онлайн; наукометрический анализ результатов творческой работы преподавателя и учёного (количество опубликованных работ, индексы цитирования); формальные проверки на оригинальность дипломных работ студентов (антиплагиат); широкое внедрение компьютерной техники и мультимедийных систем в образовательный процесс. Трудно отрицать некоторые преимущества этих и других информационных технологий, опирающихся на возрастающие возможности компьютерной инфраструктуры и глобальных систем связи.

Однако в данном случае хотелось бы обратить внимание, как говорится, на оборотную сторону медали, о которой апологеты технического прогресса и всяких инноваций предпочитают умалчивать. Эту оборотную сторону можно условно обозначить как «технологическая дегуманизация образования», что в широком смысле означает вытеснение живого человека (учителя и наставника) из учебного и воспитательного процесса и замещение его некими техническими средствами и компьютерными технологиями.

В современной научной литературе понятие «дегуманизация образования», разумеется, имеет не единственное значение. Некоторые авторы предлагают понимать под дегуманизацией образования снижение роли гуманитарного знания в становлении и развитии личности школьника и студента. На наш взгляд, такой подход артикулирует только одну из сторон рассматриваемого феномена. Она имеет крайне важный, но всё же частный характер. Более фундаментальное значение приобретает другая сторона: незаметный процесс подмены Человека его техническим заменителем, то есть Машиной. Техносфера начинает вторгаться в пространство ноосферы и неумолимо её подавлять. Разумеется, экспансия техносферы и нивелирование роли живого учителя обосновываются только благими намерениями: во имя прогресса и для повышения качества образования.

Так, например, современная образовательная практика в России и за рубежом демонстрирует явную тенденцию к сокращению контактных (аудиторных) часов учебных занятий и замещение их различными видами работы студента в электронной среде. Высшие учебные заведения уже начинают отказываться от традиционных лекционных занятий, заменяя их просмотром специального видео контента по определенной тематике, вводят использование электронной среды обучения для проведения семинаров и практических занятий, проводят курсы повышения квалификации в дистанционном формате.

Таким образом, фундаментальная культурная функция передачи знаний и формирования личности обучающегося постепенно переходит от преподавателя к техническому устройству. За преподавателем же закрепляются обязанности продвинутого «оператора», который обновляет образовательный контент и отслеживает взаимодействие обучающегося с электронной средой. Пока ещё он участвует в образовательном процессе в виде онлайн-лектора, консультанта или тьютора. Но всё стремительно движется к тому, что преподаватель перестанет быть основным и необходимым компонентом (субъектом) образовательного процесса. По крайней мере, в так называемом массовом сегменте учебных учреждений. Роль преподавателя (учителя) уже сейчас становится второстепенной и во многом сводится не к живому творческому взаимодействию с личностью ученика, а только к набору неких механических операций.

Сторонники такой образовательной политики указывают на экономическую эффективность данного подхода, соответствие его запросам информационного общества, подчеркивают востребованность в молодежной среде, а также неограниченные возможности по работе с информацией. Безусловно, подобный технологический подход имеет право на существование и даже на частичное воплощение в нашей социальной действительности. Однако, как говорили античные философы, проблема заключается в мере.

В современных экономических условиях может показаться крайне соблазнительным уклониться в сторону автоматизации учебного процесса, решая тем самым сиюминутные прагматичные задачи, связанные с недостаточным финансированием системы образования (фонда оплаты труда педагогов; материальной базы ВУЗов, колледжей и школ; оплаты коммунальных услуг; строительства новых современных учебных заведений). В результате такое смещение дидактических приоритетов в сторону электронного обучения, на наш взгляд, может привести к тотальной дегуманизации образовательного процесса, и, как следствие, разрушению классической социальной матрицы инкультурации и социализации новых поколений[2], которая сотни лет обеспечивала поступательное развитие общества на Востоке и Западе.

Действительно, не трудно заметить, что тотально погружаясь в электронную информационную среду, молодой человек лишается возможности получать и накапливать реальный социально-коммуникативный опыт, который необходим любому индивиду для успешной реализации полученных знаний в социальной среде[3]. Умение договариваться, находить компромисс, слышать другую точку зрения, отстаивать свою позицию, работать в команде, понимать законы субординации, следовать установленным правилам, уважать чужое личное пространство, проявлять эмпатию, признавать свои ошибки, нести ответственность за общее дело – это лишь некоторые крайне важные навыки, которые формируются у человека в результате прямого и непосредственного взаимодействия со сверстниками и педагогами. Примечательно, что этот неформальный социально-культурный опыт, как правило, оказывается не менее, а иногда и более значимым, чем простая информированность относительно какого-либо предмета[4], полученная на основе электронного образовательного контента.

Вполне очевидна и ещё одна проблема: электронная образовательная среда не способна в должной мере выполнять воспитательную функцию системы образования. Между тем, следует напомнить, что классическая русская педагогическая традиция всегда предполагала не столько простую передачу знаний новому поколению, сколько его всестороннее духовное воспитание или встраивание в культурно-историческую и ценностную парадигму российского общества (М.В. Ломоносов, В.С. Соловьёв, Н.И. Пирогов, К.Д. Ушинский, П.Д. Юркевич, Л.Н. Толстой, С.А. Рачинский, А.С. Макаренко, В.А. Сухомлинский, Ш.А. Амонашвили и др.).

Выдающиеся отечественные философы и педагоги совершенно однозначно указывали на невозможность вывести воспитание за рамки образовательного процесса. Так, известный русский философ и публицист Иван Ильин в одной из своих работ весьма точно и справедливо отметил: «Образование без воспитания не формирует человека, а разнуздывает и портит его, ибо оно даёт в его распоряжение жизненно выгодные возможности, технические умения, которыми он, — бездуховный, бессовестный, безверный и бесхарактерный, — и начинает злоупотреблять»[5]. Возникает ощущение, что это было сказано не сто лет назад, а сегодня — в отношении некоторых дипломированных, но совершенно бескультурных выпускников университетов, не усвоивших даже элементарные формы поведения образованного человека в обществе.

Сторонники онлайн технологий в образовании постоянно утверждают, что современные электронные программы обучения успешно обеспечивают доступ студента к неограниченным объёмам информации, позволяют компоновать учебный материал в зависимости от потребностей аудитории, предоставляют новые инструменты контроля успеваемости.

С формальной точки зрения это действительно так. Безусловно, машина без труда быстро посчитает количество правильных ответов на любое тестовое задание, определит процент успеваемости и освоения пройденного учебного материала. Однако главный вопрос заключается в том, насколько такая оценка будет соответствовать действительному положению дел.

Во-первых, надо признать, что определение сформированности многих сложных компетенций и навыков с помощью формальных тестовых заданий не представляется возможным. Это задача, по крайней мере, на современном этапе, не имеет научного (методологического) решения. Тем не менее, бюрократический аппарат системы образования делает вид, что никакой проблемы здесь не существует. И, например, во время аккредитации университета проверяет с помощью отвлечённых тестов то, что подобной проверке принципиально не поддаётся и не должно подлежать.

Как проверить, в частности, следующие общекультурные компетенции: «способность критически осмысливать социальные процессы» или «способность использовать достижения мировой духовной культуры для формирования собственного мировоззрения и духовного совершенствования»? По мнению бюрократически мыслящего чиновника это вполне можно сделать с помощью компьютерного теста. А по нашему глубокому убеждению, это возможно проверить только в реальной практической жизни, то есть через соответствующий социальный опыт, который выходит за рамки формализованного учебного процесса.

Иными словами, научился ли инженер строить мосты или проектировать самолёты, научился ли офицер защищать Родину, научился ли врач лечить тяжёлые заболевания в конечном счёте покажет не симуляция на тесте, а только его настоящая профессиональная деятельность. Равно как и использование мирового духовного опыта для собственного совершенствования можно оценить только тогда, когда молодой человек достойно пройдёт определенный жизненный путь, не сломается под ударами судьбы и сможет стать лучше, чем был на заре своего социального существования.

Во-вторых, как известно, современные технические средства открывают безграничные возможности для нарастающей имперсонификации субъекта взаимодействия. А интенсивное развитие технологий так называемого «искусственного интеллекта» может ещё больше усложнить задачу по идентификации того, кто на самом деле будет выполнять задания электронных курсов. Вполне возможно, что на определенном этапе успешного внедрения информационных инноваций мы столкнёмся с тем, что одна умная машина будет проверять ответы другой подобной машины.

Уже сейчас школьники и студенты проявляют чудеса изобретательности в применении технических средств на экзаменах и зачётах вместо своего собственного разума. Маловероятно, что такая ситуация положительно повлияет на уровень культурных и профессиональных компетенций выпускника школы или вуза. Преподаватели университетов всё чаще сталкиваются с новым социальным феноменом: имеющий высокий балл школьного ЕГЭ студент в действительности интеллектуально весьма слаб и не образован.

Большие объёмы информации, которыми позволяют оперировать электронные системы обучения, также представляют собой далеко не однозначный фактор в успешном освоении материала. На наш взгляд, он скорее работает на развитие поверхностного восприятия отдельных фактов и клипового мышления молодого человека, чем на углубленное погружение в определенный вопрос и его всестороннее осмысление.

Кроме того, велика вероятность, что избыточность представленной информации не позволит обучающемуся самостоятельно разобраться в поставленном вопросе. Ведь ориентироваться в информационных потоках надо ещё научить. Но в случае применения технологии дистанционного образования учить этому навыку будет некому. Между тем, профессиональный преподаватель в своей аудиторной работе, как правило, эффективно устраняет информационную избыточность, выстраивая усвоение материала по определённой структуре и по принципу спирально нарастающей сложности. Это, разумеется, всего лишь один из частных элементов сложного процесса обучения, который невозможно полностью формализовать и алгоритмизировать до простой дидактической схемы, исключающей творческую роль опытного наставника.

Не случайно большинство выдающихся деятелей мировой духовной культуры подчеркивали основополагающую и решающую роль учителя в образовательном процессе. Так, например, в этом контексте можно вспомнить известного русского религиозного мыслителя Василия Розанова, который в своей работе «Сумерки просвещения» совершенно справедливо писал: «Школа – это только и всецело учитель: учитель – это, во-первых, учитель – во-вторых, учитель – в-третьих, и только в-четвертых – программа, штат, здание»[6]. Мы бы добавили к этой цитате, что не только средняя, но и высшая школа предполагает фундаментальную роль и духовный потенциал учителя (профессора, доцента) и без него не существует как культурное, научное, просветительское учреждение.

Подобная мысль в своё время недвусмысленно артикулировалась также выдающимся психологом и педагогом Моисеем Рубинштейном: «Проблема учителя – первая и важнейшая проблема всей педагогики, всей постановки народного образования, всей системы просвещения, всей судьбы народной культуры: с нее нужно начинать и ею нужно заканчивать.»[7]. Складывается впечатление, что современные реформаторы системы образования, так называемые «эффективные менеджеры» не очень знакомы с мировым педагогическим наследием и реальным опытом обучения. Какой ещё может сделать вывод профессиональное и экспертное сообщество, наблюдая малоосмысленную дегуманизацию школы, колледжа и университета?

Электронные системы обучения предполагают жесткую стандартизацию и регламентацию образовательного процесса. Они неизбежно нивелируют персональные особенности ученика или студента и загоняют его разум в далёкую от реальной жизни компьютерную дидактическую матрицу. Живой духовный процесс обучения, сакральное таинство развития скрытых способностей души приобретает вид обезличенной технологической штамповки или форматирования сознания, подобно механическому производству деталей на заводе. Однако в отличие от детали или компьютерной системы человеческое сознание всегда индивидуально и многослойно, а потому требует персонального подхода со стороны внимательного наставника.

Во многих случаях успешное усвоение учебного предмета или определенных знаний зависит вовсе не от сложности используемых электронных средств обучения или какого-то сверхсовременного компьютерного обеспечения учебного процесса. Как и во времена древних мудрецов Конфуция и Лао-цзы, Платона и Аристотеля в современном постиндустриальном обществе яркая, авторитетная, завораживающая личность учителя неизменно остаётся ведущим и решающим фактором процесса обучения и воспитания.

Психологи давно подметили, что любовь к учебному предмету, а в дальнейшем и к своей будущей профессии у многих молодых людей начинается с искренней симпатии, а иногда и восхищения человеком (учителем или мастером), который ею уже овладел. Похвала или критические замечания со стороны такого наставника всегда воспринимаются гораздо острее, а, следовательно, эффективнее воздействуют на формирующееся сознание, чем формальные проценты или баллы, выставленные бездушной машиной.

В этой связи заслуживают пристального внимания аксиологические тезисы известного британского специалиста в области философии науки, автора концепции личностного знания Майкла Полани. Всякое знание, отмечал он, тем более знание о фундаментальных проблемах, передается через непосредственный личный опыт и субъективное сознание в процессе творческого взаимодействия учителя (знающего) и ученика (постигающего).

Однако электронная среда и дистанционные технологии обучения стремятся исключить действительный личный опыт, какое-либо творческое взаимодействие и живую научную коммуникацию. Компьютерный образовательный конвейер основан на технологии деперсонализации внутреннего мира и дидактического процесса. Личность учителя и личность ученика здесь теряют свой духовный и экзистенциальный статус. Из живых субъектов они превращаются в виртуальные объекты информационных манипуляций и технологического процесса.

В этом проявляется главный парадокс современной информационной эпохи, дающей человеку невероятные ранее возможности, но совершенно не развивающей его этические принципы, интеллектуальные способности и творческий потенциал[8]. Поэтому технологическая дегуманизация образования свидетельствует вовсе не о реальном совершенствовании системы образования в условиях информационного общества, но о её сущностной деградации и духовной фальсификации под ширмой новых компьютерных технологий.

Остаётся добавить, что авторы этой статьи вовсе не являются противниками научно-технического прогресса и не призывают отказаться от технологического развития вообще и развития в сфере образования, в частности. Проблема состоит в сохранении меры и правильной расстановке акцентов. Наш фундаментальный дидактический императив весьма прост: обучением человека должен заниматься не компьютер, а более образованный и мудрый человек. И делать он это должен в живом непосредственном взаимодействии со своими учениками. Компьютер же должен не подменять собой учителя, а смиренно служить ему и его ученикам как простое подручное средство.

 С.Р. Аблеев, доктор философских наук, 

С.И. Кузьминская,  кандидат филологических наук

[1] Аблеев С.Р. Моделирование сознания и искусственный интеллект // Вестник экономической безопасности. 2015, №3. С. 58-64.

[2] Аблеев С.Р., Золкин А.Л., Кузьминская С.И., Марченя П.П. Цивилизационный суверенитет России: проблемы и дискуссии. – М., 2018.

[3] Аблеев С.Р., Кузьминская С.И. Специфика и тенденции массовой культуры: анализ основных аспектов // Вестник науки Костанайского социально-технического университета им. академика Зулхарнай Алдамжар. 2002. № 3. С. 95-98.

[4] Аблеев С.Р., Кузьминская С.И. Язык и ценности массовой культуры // Вестник Московского университета МВД России. 2016. № 2. С. 14-17.

[5] Ильин И.А. О воспитании и образовании в грядущей России. Значение веры в педагогике. – М., 2018.

[6] Розанов В.В. Сумерки просвещения. – М., 1990. С. 217.

[7] Рубинштейн М.М. Проблема учителя. – М., 2004. С.12.

[8] Кузьминская С.И. Некоторые проблемы национальной культуры в зеркале языка // Научный вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2015. № 4 (18). С. 252-256.

Рекомендуемые материалы по проблемам образования

Каланчина И.Н. Личность в образовании: история и современность

Современная образовательная политика, или Деятельность по изготовлению человека

Какими намерениями вымощена дорога в дивный новый мир?

Новый наряд короля, или Кто стоит за «новациями» в образовании

Трансгуманизм – идеология реформ в образовании?

Польза и возможные риски цифровых технологий: мнение западных ученых

Катастрофа высшего образования только начинается

Школа и здоровье не совместимы?

Кто выживет после цифровизации образования?

Почему онлайн-образование умирает

Домашнее образование: тупик или выход?

Человек отменяется, или О том, что заставляет «учителей словесности» отказаться от самой словесности

Очередной эксперимент в российском образовании: тотальная цифровизация?

Изгнание бесов из российского образования

Публичное опознание

Истерика российской школы

Система, убивающая разум (о проектах Кузьминова-Грефа)

Что стоит за спешным принятием Закона об искусственном интеллекте?

После эпидемии нельзя допустить ползучего замещения очного обучения дистанционным

Сомнительные прелести дистанта

Фонд «Сколково» и коронавирус

Как относиться к спорам о ненужности празднования 9 мая?

Патриотизм: гражданская добродетель или «последнее прибежище негодяя»?

«Имею право быть человеком»

Индекс Хирша как двигатель регресса

Принято решение о создании министерства просвещения

К чему ведет засилье информационных технологий в образовании?

Почему выбор профессии учителя сегодня — это большой риск?

Их пугают, а им не страшно

«Геймификация образования»: предупреждения Рэя Брэдбери сбываются?

Стоит ли стремиться в финский школьный рай?

Какой должна стать наша школа?

Фильм «Последний звонок»: комментарии, мнения, споры, прогнозы

В челябинских школах запретили секспросвет

Русская классическая школа: начало Возрождения?

Российская система образования: есть ли шанс на возрождение?

Аналитические статьи ученых и учителей-практиков о системе развивающего обучения

Подборка статей по системе Развивающего Обучения